Пролог.
Странное начало.
Закат. Небо прекрасно. Там, где поминутно садится солнце, распространяются оранжевые, желтые и красные полосы. Дальше идет быстрорастущее темно-синее пятно. Каждую секунду оно приближается к тому месту, где постепенно скрывается бледное, зимнее солнце.
Последние лучи касаются земли, падают на листья деревьев и исчезают. Один из лучей проскользнул по какой-то шерсти. Она дрогнула, зашевелилась. Из-под щитовника вылезла собака. Шерсть ее белая, чистая. Лапы грязные, промокшие в растаявшем снегу. Не упавшие, но и еще желтые листья висели на уснувших деревьях, покрытые легким инеем. Пить хотелось, хотя вокруг было столько снега, что можно было напоить десяток псов, и еще немного останется. После белой вышла другая, самка породы лайка. Передние лапы, грудка и часть мордочки были у нее белые, все остальное черное, с полосками опять же – белого.
Перед ними раскинулось интересное зрелище: на поляне, вокруг которой были склоны и предгорье, сидели грызуны, в лапках держа какие-то семечки. Самки переглянулись: на что им обычные грызуны? Зато поляна была очень известна – здесь каждую ночь раздавался вой, все псы обходили ее стороной, не решаясь подойти ближе: мало ли, что там происходит.
Белая устало повернулась ко второй и весело произнесла:
– Еши, давай посмотрим, что там, на этой поляне? И вдруг ничего особенного нет?
Та, не подав вида, что идея интересна, спокойно, даже безразлично, ответила:
– А что, не плохая идея, – И, чтобы немного было похоже на правду, вильнула несколько раз хвостом.
Еши поплелась следом за беленькой собакой, устало держась на лапах. Несколько часовой поход ее сильно измотал, и сейчас она понуро плелась за своей подругой.
– Может, заодно поищем, где передохнуть? – Самка ждала ответа, пробегаясь
глазами по поляне, в поисках уютной пещерки.
Когда Еши поняла, что белая ее не слушает, та уже со злобой в голосе еще раз спросила:
– Оксид, ты меня вообще слушаешь?!
Оксид вздрогнула, повернула голову, потом отвернулась и уставилась в сторону тени. Лайка посмотрела туда же, но ничего не увидела.
«Ну что же, придется тащиться туда. А вдруг там ничего не окажется?» Со страхом думала Еши. Поднявшись и сделав несколько неуверенных шагов, она направилась в тень. Точнее, уже вся поляна была в тени, но с этой стороны ничего не было видно. Чернота и только. Самка подошла ближе. Когда оказалась в этой темноте, а глаза никак не привыкали, она попыталась опереться лапами на стену: пустота там или что. И, как только ей показалось, что она дотронулась до стены, ее лапа соскользнула в дырку и Еши покатилась вперед. Ей показалось, будто перед глазами вся жизнь так и промелькнула. Сначала темнота, а потом, от боли, звезды засверкали перед глазами. Когда самка очнулась, она увидела перед собою два ярко-желтых глаза, с интересом разглядывавшие ее. Собака подумала, что пришла сюда одна и подпрыгнула от страха, а глаза тут же пропали. Но когда до нее дошло, что Оксид тоже где-то рядом, самка никак не могла отделаться от мысли: как пес мог мгновенно, будто раствориться в темноте? Потеряв оставшиеся силы, Еши упала на бок и уснула крепким сном.

Проснулась Еши от толчка. Ее толкала Оксид. Во сне обе распушились от холода. Ветерок проникал в пещерку, зато от снега закрывал собак некий "порог". Белая, Оксид, уже стояла возле прохода и со страхом смотрела на Еши. От чего – не ясно. Лайка помотала головой, чтобы окончательно проснуться и подставила голову влетевшему ветерку. Вроде бы ничего плохого или ужасного не происходило... Хотя...
Еши вспомнила те желтые глаза, пристально рассматривавшие ее. Сердце самки тут же забилось от тревоги, что же это могло быть? Собака? Волк? Или невиданный зверь? Но что-то это должно же быть или хотя бы означать...
Собаку из раздумий вывел весь дрожащий и звонкий голосок Оксид:
– Еши! Послушай...
Ну, тишина и бьющееся от страха сердце самки, и, возможно, тоже чувствовала и белая. Вдруг, откуда ни возьмись, показался свет. Посреди ночи, но как? Вой. Не жалобный, не злобный, а какой-то нейтральный, созывающий сородичей. Вой повторялся несколько раз, эхом отскакивая от скал, потом и вовсе смолк. Тишина для человека, не для животных, опять разлилась по поляне и предгорью.
Собака стала прислушиваться к леденящим душу завываниям ветра в сочетании с пронзительным скрипом деревьев: это было что - то. Еши переступала с лапы на лапу, и ее даже шорох собственных шагов приводил в ужас. Своих шагов? Разве? Она начала нервно оглядываться по сторонам. Шорох все не стихал. Рядом, замерев, также прислушивалась к шороху Оксид. Шаги. Они приближались. Все ближе. В животе похолодело. Самка уже была готова к смерти. Ей повезет, если это произойдет быстро. В противном случае, Еши умрет на глухой, холодной поляне, которую все обходят стороной. И никто не узнает о ее смерти. Лишь личинки, пожирая гниющею плоть, будут благодарны ее убийце...
Поляна в прямом смысле засветилась. Свет появлялся на каждой горе и спускался, как маленький фонарик, светлячок, по ее склону. С каждой секундой или мгновением этот светлячок увеличивался, и со склона спрыгивала какая-нибудь собака. Таких собак становилось все больше, пока они не заполнили всю поляну. Откуда? Еши никого из них не знает. Самка дрогнула. Так вот, почему так распереживалась Оксид! Тот, кто выл, сидит на скале и его очень легко рассмотреть. Весь он был белый, а сквозь него можно было увидеть горы. Иным, единым словом - он прозрачен. После всех спустившихся псов, показался самый яркий свет. Как звезда, по горе стала спускаться изящная самка. Ее шкура так же, как и у всех прозрачна, в пятнах рыжего, черного и коричневого цветов. Красива, как раскрытый цветок в пору холодов, метелей и вьюг.
Сейчас эта самка принюхалась и подошла к скале. Похоже, ее друг, опустил вниз голову и стал о чем-то беседовать с появившейся особой. Сейчас Еши смогла разглядеть глаза этих двух псов. У пятнистой были темные, почти черные, а у пса - ярко-желтые. Еши тут же поняла, кого она видела. В воспоминаниях она прокрутила все, что связано с этими желтыми глазами. Да, все сходится. Этот белый пес уже их видел, и это приводило еще в больший ужас.
Собаки – Еши и Оксид – выпученными от страха глазами за всем происходящим. Белый пес, недавно воющий, кивнул, похоже на заданный вопрос пятнистой самки. Та в ответ тоже кивнула и направилась в сторону пещеры, где находились Еши и Оксид. Самки забились в угол, где потемнее и стали ждать, когда эта красавица войдет к ним. Луна уже показалась из-за туч, и ее свет разлился по всей поляне, но даже она не превосходила псов своим сиянием. Лунный свет был какой-то бледно-голубой, а вот у этих призраков – ярко-белый. Пятнистая приближалась. Вот ее бледная, через чур бледная тень показалась на "пороге". Она вошла и направилась, почему-то, в с сторону Еши. Призрачная волчица подошла совсем вплотную, обдав ту холодным, загробным дыханием. На минуту, лайке стало страшно. Призрак пристально смотрела ей в глаза. Во взгляде читался лишь холод. Еши распушилась, но озноб так и бил. От холода не было куда деваться, грудь сжимало, не удавалось вздохнуть. Собака в мыслях уже бежала, куда подальше от этого места, но лапы ее будто сковали и те приросли к земле, не давая сдвинуться. Волчица все еще прожигала лайку своими темным, как бездна, взглядом, высасывая жизнь. Еши отчаянно сопротивлялась, она хотела жить, хотела остаться с Оксид, но нет. Вместе с каждым вздохом уходила и жизнь.
Вздох, еще один. Вздох. Становилось все труднее дышать. Призрак шире раскрыла свои и без того большие глаза, надеясь удушить несчастную Еши. Перед глазами темнело, кружилась голова.
«Еще немного, и я умру, » Пронеслось в голове.
Раздался вой, ни с чем несравнимый. В нем слышалась жестокость злоба, которую просто нельзя было передать словами. Этот звук был на столько громкий, что потом очень долго отскакивал от высокого предгорья. Вой был на столько сильным, что деревья, успокоившиеся после прошедшего ветра, снова зашуршали своими темными в ночи ветвями. Птицы встрепошились, услышав на столько ужасный и страшный вой. Наконец, все прошло. Пятнистая красавица, только что так беспощадно убивавшая Еши, вдруг вздрогнула и прекратила свои пытки. Оксид стояла рядом, впившись злобным, но в то же время со страхом глазами. Она хотела заступиться за подругу, но кто посмеет напасть на существо, которое не имеет плоти, самое опасное существо, которое знали животные. Злобный рык вырвался из глотки пятнистой. Она наверняка поняла, что только что передал другой призрак. Может, тот ругался, а может звал ее.
Неожиданно, взгляд нападавшей немного смягчился, и она произнесла, продолжая смотреть в глаза Еши:
– Пошли, вас уже давно ждут, а вы тут сидите, в прятки играете. Оскал вас видел, нечего прятаться.
Оксид посмотрела на Еши, но та не обращала внимания на нее. Она пыталась разглядеть в глазах пятнистой волчицы хоть каплю доброты, но таковой там не оказалось. Еши продолжала ощущать своей шкурой пристальный и зовущий взгляд подруги.
– Пошли, – повторила незнакомка и сама направилась к выходу. Живым оставалось только идти следом, хотя страх и сердце им советовали остаться здесь: мало ли что задумали эти призраки. Им пришлось повиноваться. Еши перешла через «порог» и на нее хлынул яркий – даже через чур – свет. Самка долго пыталась привыкнуть, когда ей казалось, что уже привыкла, то пыталась взглянуть на псов-призраков, но все было тщетно.
После нескольких попыток, которые каждые оканчивались неудачей, Еши перевела взгляд на, так называемого, Оскала. Тот уже разглядывал их своими ярко-желтыми глазами. Собака не могла выдержать этот взгляд и рассматривать его самого. Это был белый пес, в лапах у него виднелась сила, с которой он при жизни сносил с лап своих врагов.
Наконец, пес заговорил. Его голос звучал властно, но одновременно с уважением и добротой. Обращался он к Еши. Ну почему всегда все обращаются к ней, ругаются на нее...
– Приветствую Вас, избранные, – начал свою речь Оскал. – Мы Вас так долго ждали... что и не вспомнить... – пес не на долго замолчал, – давно, 30-40 месяцев назад, мы получили пророчество от высших предков... – он опять замолчал, – «Зимний Дух принесет двух птиц, и они пропоют новую песню».
На поляне воцарилось молчание. Теперь все ясно... Эти две птицы – Еши и Оксид.
«Нас о чем-нибудь обязательно спросят. И, наверняка, важном»
И, словно услышав мысли Еши, Оскал продолжил:
– Мы потеряли племена, которые вместе с высшими предками пытались защитить. Высшие предки посмотрели в будущее и увидели вас, – из его голоса исчезла доброта. Теперь он говорил властно и с уважением, продолжая обращаться к Еши, – Мы все давно всё решили... И хотим, чтобы вы возглавили клан Грома. Набирайте всех тех, кто захочет с вами быть. Те, кто не желает быть с вами, но захочет в другой клан, пусть возглавит клан Молнии.
Еши и Оксид одновременно поклонились, выставив левую переднюю лапу вперед. В ту же секунду они вместе произнесли:
– Мы согласны. Мы сделаем все, что будет в наших силах...
Оксид выпрямилась и произнесла:
– Я буду помощницей, – потом кивнула в сторону Еши, – А Еши – если она не будет против – боссом.
– С этого момента, вы находитесь в племени Покрова. Вы обязаны собрать по десять-пятнадцать псов в каждом племени, не считая босса и помощника. Потом вам придет помощь, и вы найдете место жития...
– Мы согласны!

Прошу не придираться) Если будет не интересно, не заставляю читать дальше С: